В ПРЕДВКУШЕНИИ СКАЗКИ, или БОЛЬШОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В АЛАНИЮ

27-28.09.2014 г.

Эти два ясных погожих осенних денька, напоённых тёплыми лучами солнца, свежим ветром и нежным золотом листвы, мы провели в путешествии по многочисленным дорогам, горам и ущельям республики Северная Осетия-Алания.

Утро субботнего дня мы встретили близ величавого Казбека. Проехав крутыми пыльными горными серпантинами, мы оказались в диких Куртатинском и Геналдонском (Кармадонском) ущельях, которые ещё хранят следы мощного разрушительного селевого потока двенадцатилетней давности.

Побывали среди леденящих сердце каменных гробниц-склепов древнего аланского некрополя «Даргавс», из маленьких низких окошек которых вот уже который век подряд немо глядят на живой мир слепые глазницы и проглядывают сквозь истлевший саван белые, изглоданные ветром остовы.

Пересекли пятикилометровую пограничную зону с Грузией и прошли горной тропой к Мидаграбинским водопадам, наиболее величественным из которых является водопад Большой Зейгелан, берущий своё начало в ледопаде вблизи г. Джимара и тонкой стремительной струёй срывающийся каскадами с более чем шестисотметрового обрыва в долину реки Мидаграбиндон.

Провожаемые последними закатными лучами, бросающими свой прощальный взгляд из-за запорошенных снегом скальных пиков горного цирка, мы покинули долину водопадов и до глубоких сумерек пробирались горными дорогами в долину реки Алагир.

Под покровом ночной темноты поднялись по крутому серпантину в величественное Цейское ущелье, окружённое сложными для восхождения горами-четырёхтысячниками.

На ночёвку расположились кемпинговым лагерем на территории альплагеря «Цей» у опасной горы Монах, представляющей из себя сплошной скальный монолит, при восхождении на который сорвалось немало альпинистов.

Ночь была тёплой и безветренной; сквозь резные кроны вековых сосен смотрел на нас огромный небосвод, усыпанный мириадами звёзд; алмазной россыпью сияла и медленно проплывала над головой дуга Млечного Пути, берущая своё начало за тёмной бесформенной громадой нависающей над альплагерем горы Монах. 

Так закончился наш первый день в краю аланов. Мы уснули, полные предвкушения завтрашних приключений, в числе которых запланирован был поход к подножию Сказского ледника, знаменитого своими удивительными далёкими, маячащими у самого горизонта ледяными фигурами, отдалённо напоминающими застывших в странном танце сказочных героев.

После плотного завтрака в столовой альплагеря мы поднялись на канатной дороге в верховья Сказского ущелья, провожаемые музыкой из добрых советских фильмов, которая доносилась от нижней станции канатки. Вообще, весь альплагерь полнился атмосферой застывшего, затерявшегося во времени оазиса советского прошлого, что приятно нас удивило и порадовало.

Солнце сияло ослепительно ярко, золотистая листва редких деревьев, теснящихся под каменными угловатыми отвесами гор, трепетала на свежем порывистом ветре, лёгкие облака курились над острыми грядами заснеженных скальных пиков. Раскинув руки в нахлынувшем порыве объять всю эту сказочную красоту, я жмурилась под тёплыми лучами, улыбалась от счастья и про себя повторяла фразу Гётевского героя: «Остановись, мгновение! Ты – прекрасно!»

А между тем поскрипывали, проезжая по роликам, тросы канатной дороги. Мимо медленно проплывали две скальные гряды, становящиеся всё суровей и круче к верховьям ущелья и смыкаясь на южном горизонте в единый горный цирк, из понижения которого стекал узкий язык ледника Сказка.

К нему мы и направили свои стопы. После непродолжительного набора высоты по тропе, идущей по верху древней моренной гряды, мы вышли на заросшую рододендронами скальную площадку, которая слева круто обрывалась осыпью в обширную безжизненную котловину, представляющую собой ложе давно вытаянного, отступившего ледника. Теперь туда спускался только узкий ледовый язык.

Стоя на краю обрыва и сопротивляясь ледяным порывам ветра, который в верховьях ущелья разыгрался не на шутку, мы рассмотрели тело ледника, сильно изрезанное, покрытое частым рисунком трещин и сераков.
А на самой границе льда и небесной сини в своём завораживающем медленном танце застыли хрустальные фигуры, манящие альпинистов ступить на опасный зыбкий лёд и навеки поглощающие их тела в свою вязкую текучую толщу.

Изрядно замёрзнув, скорее собираю озябшие листья рододендронов, чтобы дома сделать из них превосходный лечебный чай, и покидаю открытое всем ветрам место.

Спустившись под тёплую сень осеннего леса, бодро бежим по скалистой тропинке, бегущей по краю обрывистого берега горной реки. Тропа эта ведёт к древнему мужскому языческому святилищу «Реком», почитаемому местным народом. Сюда приносят дары и жертвы окрестные жители, этому месту они доверяют свои мысли и чаяния. Территория окружена каменной стеной, деревянные стены священного дома украшают многочисленные черепа и рога животных, крышу венчает резная фигура гордой птицы.

Скрытое от посторонних глаз, в глубине леса прячется женское святилище, маленькое и скромное.

Нехотя покидаем Сказское ущелье и пускаемся в обратный путь.

Поднимаемся по тропе к высящейся на вершине холма статуе древнего аланского божества изобилия, покровителя животного мира.

Посещаем берега сероводороднго озера. Вода в нём непрозрачная, бледного бело-голубого цвета, словно небрежная рука горного великана опрокинула в озёрную чашу огромную крынку овечьего молока.

Останавливаемся возле огромной многотонной статуи Уастырджи, наиболее почитаемого осетинского святого. Его фигура, оседлавшая громадного резвого жеребца, словно вырывается из вертикальной скальной толщи и зависает над дорожным полотном.

На закате, уставшие и счастливые, покидаем Алагирское ущелье и удивительную Аланию.